Эпитафия, выбитая на надгробной плите,
вывороченной из земли когда-то
в 20-х годах прошлого века,
а затем найденной и поставленной
к монастырской стене
вблизи захоронения Пересвета и Осляби:
«Далеким предкам долг отдай,
Святой их поклонись могиле.
Они страну свою любили
И защищали отчий край...»
Русь великая, Русь могучая – колыбель богатырской силушки.
Настрадалась ты, земля русская, солона от слёз да от кровушки.
Но терпенья нет - спины дальше гнуть под орды Мамая набегами.
Под знаменами князя Дмитрия встали росичи кончить с бедами.
Тучей черною по Руси святой продолжалось Мамая шествие…
Куликово полюшко русское стало местом священного действия.
Вот уж солнце встаёт над полюшком, освещая Мамая полчища,
Что текут рекою со всех сторон, как шакалов голодных сборище.
Пусть рать русская велика числом (но число ордынцев несметное),
Только страха нет, все светлы лицом, ведь за ними их Русь заветная.
Дома стар и млад Богу молятся за всех, кто за Русь своей грудью встал,
За всех, кто домой не воротится, чтоб Господь им всем силы духа дал.
Вот уж близко сошлись противники, слышен храп коней, клики всадников,
Но обычай древний велит один – поединок сильнейших ратников.
Разомкнулись ряды ордынские, поединщика пропустив вперёд,
Устрашать, смущать войско русское от орды на бой Челубей идёт.
Печенег бахвалится силою, потрясает оружьем, скалится,
Поджидая жертву, думает: «Кто из русских на бой отважится?».
В стане князя монахи-воины – Пересвет и Ослябя – два брата.
Вызов принят и князю молвят так: «С нами Бог! Смерть за Русь – вот награда!
Лучше пасть в бою, чем под гнёт идти, полонёнными быть погаными,
Лучше смертью честь нам свою спасти, чем рабами быть постоянными!».
Но один из них должен в бой вступить, проучить печенега злобного.
Пересвет сказал: «Ты меня прости, годен я для дела подобного,
Ты ж молись за меня, Ослябя–брат, да поможет мне вера и сила,
Чтоб земля к себе приняла врага, для него став навечно могилой,
Чтоб не видеть боль и страдания малых детушек, стариков и баб,
Чтоб не слышать стон жён и вдовушек, когда воин пал, не пришёл назад,
Чтоб исчезла орда поганая, чтобы Русь оставалась вольною,
Чтоб оделась в цвет мать - сыра земля, чтоб поля стали вновь раздольными».
Осенив себя крестным знаменьем, на все стороны, отпустив поклон,
В схиме* лишь одной и с копьём в руке, на смертельный бой выезжает он.
Челубей бои все выигрывал, поединщиков побеждая всех,
Хитрость вся в копье, что на метр длинней, людям смерть несла, а ему успех.
Пересвет узнал хитрость гадкую, понял, что недолго осталось жить,
Молвил он: «Умру за Русь-матушку, но тебе не дам я по ней ходить!».
Кони рвутся вскачь, бьют копытами, в грудь направлены копья острые,
Миг всего один, и один удар… «Челубей упал!» - вокруг возгласы.
Что же Пересвет? Грудь пронзённая, но в седле сидит воин росичей,
Конь лихой несёт к князю седока, только свет погас у его очей.
Из груди торчит копьё острое, и на землю кровь струйкой узкою…
Можно плоть убить, хоть десятки раз, душу не сломить, душу русскую.
За победы знак войско приняло Челубея смерть на земле родной,
Пересвет сумел одержать её, смогут одержать и над всей ордой.
И сошлись в бою, и схлестнулися сыновья Руси с басурманами,
Стрелы взвились ввысь, падая дождём, загремели мечи булатные.
И ковыль-трава обагрилася кровью павших в сраженье воинов,
И берёзы так наклонилися, прикрывая будто, собой сынов...
Всё! Разбили здесь войско пришлое! Завершилася сеча грозная!
Одолела Русь подлых варваров! Но победы вкус – горечь слёзная.
Полем князь идёт, ужасается, телесами поле усеяно,
Вот Ослябя… Там Пересвет лежит… Слишком много жизней потеряно…
Храбрых воинов, павших здесь в бою, не оставят гнить в чистом полюшке,
Соберут тела, да и с почестью придадут земле, земле-матушке.
Князя Дмитрия на века слова: «Кто с мечом придёт, от меча падёт!
Слава воинам, кто за нашу Русь жизни не жалел! Слава и почёт!».
А о подвиге ратном воинов, за родную Русь проливавших кровь,
Стихи сложатся, песни пропоют, невозвратным чтоб стало лихо** вновь.
Слава грозных дел наших прадедов пусть запомнится, став легендою,
Чтоб цвела земля, земля русская, чтоб святая Русь была вольною!
схима* - монашеское облачение, форма
лихо** - беда
15.03.2012
Просмотров 
