Он открывал лбом ворота
В заросли райские.
Гнали. Тянулся за яблоком в щели заборные.
Ева? Ах, Ева!
Грызла подделки китайские,
Веря, что муж ухватил-таки Бога за бороду.
Ева свивала свой кокон постельно-скрипучий,
И под Адамом курносилась куколкой трепетной.
Корчив гримаски соцветий, игры и созвучий,
Кисти достойных Ильи Ефимыча Репина.
Виделся вылет на крыльях последней модельки.
В Рай!
А куда же ещё устремляются женщины?
Бабочкой. Ради такого!..
Поста вермишельного,
Можно ещё «ну чуть-чуть», как Адамом обещано.
Пуд соли съеденный был ещё к «макаронным».
Кокон распался на'двое таксойдётсвитый .
«Полночь» старуха-кукушка прошамкала сонно,
Шумно зевнув: – Отче на-аш... – помни, дура молитву!
Карой вспугнула:
Летать, мол на крыльях ночнушкой,
Да в одиночку?
На кухне порхай, если хочется…
Ева сняла папильотки, поставила мушку:
– Бабочкой стала я! Ну, же, вещунья-пророчица!..
Ева зависла над адской трубой кочегарки.
Ночь вырезала снежинки из дыма чумазого.
Зинка-чертовка курила с Адамом цигарку.
Под барабаны и трубы гремящие джазово.
Ева Адама звала,
Но кто бабочек слышит?
Видимо в коконе что-то неверно сработало.
Крыльями бабочек райский путь в небушко вышит.
Чтобы ползти по нему под адамово ботало.
С приправой влюблённого лепета-1
Иллюстрация Василия Ситникова
Просмотров 
